Почему Красная Армия не помогала восставшей Варшаве?
Факты неоспоримы: в 17 часов 1 августа 1944 отряды подпольной Армии Крайовой начали операцию по освобождению Варшавы от немецких оккупантов исключительно местными силами.
Но их, этих силёнок, было не так чтобы много — хотя варшавская АК располагала 40 тысячами хорошо организованных и патриотически настроенных молодых парней и девушек, но оружием был обеспечен лишь едва ли каждый седьмой из них (на подпольных складах числилось 1600 винтовок, 26 станковых и 113 ручных пулемётов, 600 пистолетов-пулемётов и почти 4 тысяч пистолетов).
Внезапность и координация одновременности атак во всех районах города, презрение юных добровольцев к смерти, их нежелание отступать, несмотря на потери, и упорство привело к освобождению большей части Варшавы.
Но к пятому дню Восстания немцы, подтянув подкрепления из Рейха, начали контрнаступление, поддержанное мощной бронетехникой, авиацией и подразделениями особого назначения, оснащенными спецтехникой для боев в городских условиях (танк-мина «Голят»; спец. химическое взрывное устройство «Тайфун»; «Штурмтигер» с реактивной 380-мм пушкой, пожарники и пр. )
А вот ожидаемый повстанцами скорый подход им на помощь победоносной РККА, так и не состоялся. Более того, советская авиация, до 31-го июля бомбящая немецкие позиции в Варшаве, с 1-го августа перестала появляться в небе над ними. И это была не последняя из плохих новостей. Пришла информация, что СССР не согласен на приземление на советских аэродромах тех из британских или американских самолётов, которые помогали бы Варшавскому Восстанию, сбрасывая повстанцам так нужное им оружие и боеприпасы.
Хотя американские Б-17 и Мустанги, совершавшие челночные рейды над немецкими промышленными целями, в это же самое время совершенно спокойно приземлялись в Полтаве и Миргороде! Для поляков это было настоящим шоком, тем более — после обещаний Сталина, данных 9-го августа польскому премьеру Миколайчику: «Tов. Сталин говорит, что нам не жалко оружия. Мы можем предоставить полякам оружие — как пулеметы, так и противотанковую артиллерию. Тов. Сталин говорит, что сбросить оружие легко, так как наши войска находятся близко от Варшавы. Он, тов. Сталин, постарается сделать все возможное».
Героически сражающиеся, ведущие кровопролитные бои повстанцы почувствовали себя преданными. Преданными западными союзниками и призывавшим к антифашистскому восстанию СCCP. Факт того, что такие радиопризывы накануне 1-го августа имели место, не отверг даже маршал Рокоссовский в интервью А. Верту 26-го августа: «Это были обычные разговоры».
Внезапное прекращение до этого момента успешно развивавшегося советского наступления объяснялось советской пропагандой разгромом 2-й танковой армии на поступках к Варшаве под Окуневом, в результате чего, как сказал К. Рокоссовский, советские войска были отброшены «километров на сто».
Действительность же, исторические документы и факты таковы: 2-я танковая, в частности её гвардейский 8-й корпус, не сдал Окунева (кстати, находящегося буквально в 15 км от центра Варшавы) и стойко держался на своих позициях, пока не подошли подкрепления от 76 стрелковой дивизии 70-й армии. Кто пишет об ином, оскорбляет память этого героического подвига танкистов 2-й армии. Её левое крыло — 16 танковый корпус — вообще не сошел со своих позиций на реке Висла в 10 км от центра Варшавы и от действующего нацистского аэродрома Окенце, с которого по несколько раз на дню поднимались Ю-87, бомбящие повстанцев.
За тот месяц, что шли чрезвычайно жестокие бои за Старый Город, ни один самолёт с красной звездой не появился над ним. А немецкие Ю-87 — висели практически беспрерывно, точно сбрасывая бомбы на редуты повстанцев, взять которые без бомбежки нацисты никак не могли. Например, бои за кафедральный собор велись 20 дней, за здание монетного двора — 2 недели. Оба рубежа обороны повстанцев подвергались постоянной прицельной бомбежке немецких пикирующих штурмовиков Ю-87. 2 сентября пала последняя баррикада Старого города — Старувки, обороняемая и русскими добровольцами, бывшими пленными красноармейцами, сведенными в одну из рот АЛ. Оставшиеся в живых защитники баррикады по канализационным трубам (помните фильм Анджея Вайды «Канал»?) перебрались в другие, ещё остававшимися свободными районы города.
Позиция СССР оставалась неизменной вплоть до сентября, когда стало очевидно, что восстание терпит поражение.
Под напором умоляющих телеграмм от Рузвельта и Черчилля, когда руководство Восстания уже начало переговоры о капитуляции, Сталин согласился на ограниченную помощь Варшаве и продолжение бомбежек Германии по челночной схеме («Франтк-6»). И уже 11 сентября американские Б-17, отбомбив Хемниц, приземлились в Полтаве. Верховный РККА также приказал сбрасывать полякам оружие и двинуть 47-ю армию вместе с 1-й польской к Варшаве. Но на другой берег отправил только 6 батальонов из 90-тысячной союзной польской армии. Помимо неё, под Варшавой стояло 6 советских армий.
Можно подумать, что Сталин наконец-то начал беречь жизни своих солдат! Никак нет — свидетельства маршaлa Рокоссовского в отношении бессмысленного штурма Модлинского укрепрайона в сентябре-октябре показывает обратное.
Отношение к Варшавскому восстанию является показателем порядочности каждого человека, в том числе, а может и особенно, россиянина. B варшавской, как и катыньской трагедии до сих пор много «белых пятен». Раскрытие правды о самом большом и самом кровавом антигитлеровском восстании является ныне наиважнейшим заданием польских и российских элит. Мы это должны и тем, кто погиб в Восстании, и тем бойцам и офицерам Красной армии, которые пали на польской земле в борьбе с нацизмом.
Преступление по отношению к Варшавскому восстанию — это преступление, как против польского, так и против русского народа. Над этим преступлением еще не состоялся суд людской, но исторический суд над Сталиным и его окружением неизбежен.