Как поживают герои Булгакова? Бегемот и Коровьев снова в Москве

Часы на Спасской башне то исчезали в летнем тягучем мареве, то появлялись… то исчезали, то снова появлялись…

— Бегемот, это опять твои проделки, — приоткрыл один глаз сидящий вместе с Котом в летнем кафе возле ГУМа Коровьев.

— На это есть силы гораздо более могущественные, чем мои, — ответил Бегемот, потягивая почему-то через трубочку теплое и противное московское пиво. — Можно даже сказать, силы из противоположного нам лагеря.

— Дела, — вздохнул бывший регент и поймал прилетевший незнамо откуда белый воздушный шарик. — Отпусти немедленно, — усмехнулся Кот. — Сейчас ОМОН вслед за шариком быстро прилетит. Белый цвет в современной Москве не в почете. — Что такое ОМОН? — поинтересовался Коровьев, отпуская на всякий случай шарик. — Это такие легионеры. Социально нам близкие. Но когда входят в раж, мочат всех, кто попал под руку.

— Да, Москва нынче изменилась, — заметил Коровьев, глядя вслед девушке в мини-мини-юбке. — Какие ножки, черт меня побери!

Бегемот в притворном ужасе закрыл глаза: — Мессир и так скоро будет. Зачем лишний раз его беспокоить? А мы ведь все еще не подобрали ему подходящую квартиру. Может, теперь поселимся поближе к Кремлю? — Нет, тут слишком пыльно и скандально, — ответил Коровьев. — Мессир любит чистоту и покой. Закажи-ка мне, Бегемот, тоже пива. Теперь, говорят, в Москве можно не платить?

— Не платить можно, но только в одном бизнес-центре возле Кремля. Недалеко отсюда. Но никто почему-то этим не пользуется. Честность современных москвичей меня лично просто поражает. — А меня поражает фокус с часами. Никак не пойму, кто это придумал. Может, стрелочник, тот, что на башне дежурит, автор сего фокуса?

— Ага, стрелочник, — согласился Бегемот, поглаживая вздувшееся после пива брюхо. — В этой стране всегда виноваты стрелочники и американцы. — А при чем тут американцы? — удивился Коровьев. — Американцы — это внешний враг, — начал было объяснять регенту Бегемот. — А стрелочники — враг внутренний. Американцы же нужны для усиления патриотических флуктуаций в современном российском обществе. Бесы, одно слово…

Стрелки часов на Спасской башне показали ровно полдень. Раздался звон курантов и заиграл гимн. Бегемот немедленно вскочил, вытянулся по стойке «Смирно» и запел: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки…»

К Коту сразу же подошел дежуривший на площади полицейский с явным намерением того арестовать. Но, видимо, проникся патриотическим порывом Бегемота, и, оставив Кота в покое, ушел помогать другим представителям правопорядка ловить летающие по Красной площади белые воздушные шарики.

После исполнения гимна курантами и Бегемотом часы на Спасской башне снова исчезли. — Во, видал? — Коровьев восторженно покачал головой. — Ну, и фокусники нынче в Кремле поселились. Кстати, гимн ты поешь проникновенно, но неправильно. Сейчас у него другие слова.

— Слова другие, смысл прежний, — огрызнулся Бегемот. — Человек, два пива, — поймал он за фалды пробегавшего мимо официанта. — Чего изволите, — сразу разглядев в посетителях иностранцев, расплылся в услужливой улыбке официант, — чешского нефильтрованного или немецкого светлого?

— Очаковского теплого повтори, — отпустил официанта в бар Бегемот. Над Москвой нависла темная туча, грозящая, пока издалека, ливнем и молниями. — Вот и мессир скоро появится, — вздохнул Коровьев. — Надо и ему фокус с часами показать, пусть порадуется.

— А что ему радоваться, если он сам давным-давно его придумал, — задумчиво ответил регенту Бегемот. — Просто другие воспользовались. Как бы мессир не стал возмущаться по поводу авторского права. Ладно, пошли встречать шефа. Вон и Азазелло показался, и Гелла уже на подлете.

— Пора еще раз оттянуться как следует в Москве. Давненько мы здесь не бывали. — Бегемот показал подошедшему официанту удостоверение сотрудника ФСО, невесть как оказавшееся в его лапах. Тот благодарно кивнул и протянул коту пятисотрублевую бумажку. Бегемот не задумываясь взял и засунул ее в карман пиджака Коровьева.

— Вот такие теперь здесь порядки. Заведи себе хорошие корочки и имей все, что тебе вздумается. Я же говорил, здесь столько наших, социально близких стало! Можно теперь и Азазелло в ОМОН устроить, и Геллу на телевидение, и тебя по профессии, а я в Думу пойду. Вот сижу я себе там, примусы починяю, никому не мешаю…

— А мессира ты на какую должность хочешь устроить? — съязвил Коровьев и посмотрел сквозь Мавзолей на Кремль.

Кот усмехнулся, но ничего регенту не ответил.